Упрощенная HTML-версия
• 29
«Родовая Земля»
№ 3 (188), март 2020 г.
истоки
интриги, расследования.
— Всё к вашим услугам, — го-
ворит Бернейс, приглашая жестом
соперника. — Ваш ход, выбирай-
те. У меня есть тысячи способов
ослепить, оглушить, заткнуть, на-
нести невидимый удар, оболва-
нить, разрушить, сломать и оста-
вить ни с чем. Ты на моём поле. Ку-
да бы ты ни включил, твоя игра за-
ранее проиграна! Давай! Нападай!
Чего же ты ждёшь?!
И мы с вами видим, что Павел
Юрьевич принимает вызов и уве-
ренным движением берёт в ру-
ки пульт. Какой опасный момент!
Психиолог замахивается, готовясь
нанести последний сокрушитель-
ный удар. Кажется, он вложил в
него все свои силы и… Вот это да!
Точным, быстрым встречным уда-
ром по кнопке «выкл» телевизор
отключён. Как подкошенный, Бер-
нейс падает на канвас. Свет гаснет
в глазах Эдварда, это глухой но-
каут! Победа!!! Какой интересный
непредсказуемый бой получился,
друзья мои! Вот это развязка! Ни-
какие хитрые уловки, миллиарды
долларов, продажные чиновни-
ки и купленные судьи не помогли
противникам в этом бою!
Кажется, победитель хочет
сказать речь, он собирает вокруг
себя всю семью.
— Ну вот, — вздыхает новоис
печённый чемпион, — уроки не
выучены, ужин не готов… Что с
вами? Дети не хотят учиться, од-
ни двойки и замечания… В до-
ме грязь. Мы давно перестали об-
щаться, читать, думать: мы тра-
тим всё своё свободное время на
деградацию. С каждым днём всё
только хуже и хуже. Я немного от-
влёкся и потерял контроль. Мы
уже давно не семья, мы превра-
тились в тех самых неприятных
участников быдло-шоу, которые
сами же и смотрели все эти годы.
Крики, скандалы, невежество, не-
послушание, капризы, плохое по-
ведение, потребительство и рав-
нодушие — всё перекочевало
из экрана в наш дом. Так продол-
жаться не может. Я сам во многом
виноват, но теперь пришло время
всё исправить.
Телевизор стал источником
больших неприятностей. И знае-
те, что я решил? Сегодня же отне-
су его на мусорку. Я понимаю, что
это полностью не обезопасит нас
от вражеского информационно-
го террора, но нанесёт ощутимый
удар по противнику. Мы живём
в мире интернета, и я прекрас
но осознаю, что от психиологов
просто так не укрыться. Но сегод-
ня коллега показал мне увлека-
тельную лекцию про влияние ин-
формации на человека и её осо
знанное восприятие. Мы не мо-
жем покинуть этот ринг, но мы мо-
жем научиться драться и разнести
врага на его поле. Мы используем
его силу против него самого.
Отныне мы будем трениро-
ваться, а не послушно получать
удары манипуляторов. Мы не
мальчики для битья, мы — дети
победителей! Мы будем изучать
противника, выстраивать тактику,
блокировать выпады и наносить
собственные удары.
Сегодня я подписался на одну
хорошую группу, и каждый вечер
вместо тупого глазения сериалов
мы будем смотреть обзоры и ста-
тьи, учить вместе уроки, а по вы-
ходным станем устраивать лите-
ратурные чтения, просмотры на
компьютере старых добрых филь-
мов и совместные походы на при-
роду... Помните, как когда-то дав-
но, когда мы ещё были не телезри-
телями, а настоящей семьёй...
Тоха Ха
Печатается в сокращении.
Р
одина сказительницы Марьи
Дмитриевны Кривополено-
вой — река Пинега, приток
Северной Двины. На Пинеге и
в начале XX века можно было
увидеть деревянную Русь. Там во
всём— в архитектуре, в одежде, в
песнях, в домашнем быту—Русь в
лице граждан Великого Новгорода
освоила Север ещё в XIV веке.
Неграмотная, но любознатель-
ная Кривополенова рассказывала
о продвижении Руси на Север так,
как будто сама в тех походах уча-
ствовала:
«Прежде на Двине, на Пине-
ге, на Мезени чудь жила: народ
смугл, и глазки не такие, как у нас.
Мы — новгородцы, у нас волос
тонкий, как лён, белый или, как
сноп, жёлтый.
Мы, русские, ещё для похода
на Пинегу и карбасов не смоли-
ли, и парусов не шили, а чудь зна-
ла, что русь идёт. Раньше здесь ле-
са были только чёрные, а тут по
явилась берёзка белая, как свеч-
ка, тоненькая.
Вот мы идём по Пинеге в кар-
басах. Мужи в кольчугах, луки ту-
гие, стрелы переные, а чудь мол-
ча, без спору давно ушла. Отступи-
ла с оленями, с чумами, в тундру
провалилась. Только девки чуд-
ские остались.
Вот подошли мы под берег,
где теперь Карпова гора. Дожжи-
нушка ударил, и тут мы спрята-
лись под берег. А чудские девки,
они любопытные. Им охота по-
смотреть: что за русь? Похожа ли
русь на людей? Они залезли на ря-
бины и высматривают нас. За до-
ждём они не увидели, что мы под
берегом спрятались. Дождь пере-
стал, девки подумали, что русь ми-
мо пробежала:
— Ах мы, дуры, прозевали!
Для увеселенья и запели свою
песню. По сказкам-то, никому во
Вселенной чудских девок не пере-
визжать.
Было утро, и был день. Наши
карбасы самосильно причалили к
берегу. Старики сказали:
—Вот наш берег: здесь сорока
кашу варила.
Тут мы стали лес ронить и хо-
ромы ставить...
В эту пору здесь у водяного ца-
ря с лешим царём война была. Во-
дяной царь со дна реки камни хва-
тал и в лешего царя метал. Леший
царь ёлки и сосны из земли с кор-
нем выхватывал и в водяного ца-
ря шибал. Мы водяному царю по-
могали. И за это водяные царевны
не топят ребятишек у нашего бе-
рега...
Это всё мой дедушка расска-
зывал. Он от своих прадедов слы-
шал. От них и былины петь на
учился. Я у дедушкиных ног на
скамеечке сидеть любила и с девя-
ти лет возраста внялась в его бы-
лины и до вас донесла».
Имя 60-летней сказительницы
Кривополеновой известно стало
науке ещё в конце прошлого сто-
летия. Но записи её былин поко-
ились в академических шкафах,
а Марья Дмитриевна, всю жизнь
тяжело работавшая, жила в боль-
шой бедности: «Не замогу рабо-
тать, пойду побираться».
Побиралась, на свадьбах неве-
стины речи пела, на похоронах во-
пила. Тем и кормилась до 72 лет!
В 1915 году отправилась на
Север О. Э. Озаровская, москов-
ская артистка и талантливая соби-
рательница народных сказаний.
Вскоре она писала в Москву:
«Собирая словесный жемчуг
на Пинеге, уловила я жемчужи-
ну редкой красоты. Везу её в Мо-
скву».
Так попала пинежская скази-
тельница в Москву белокамен-
ную. Не многоэтажные дома, не
автомобили поразили Кривопо-
ленову. Московской старине ра-
довалась по-детски она. Побыва-
ла в Кремле, посмотрела гробни-
цу Ивана Грозного, нашла даже за
Москвой-рекой дом Малюты Ску-
ратова. Всё, о чём пела она всю
жизнь в былинах, всё оказалось
правдой!
Если Кривополенова была
жемчужиной редкой красоты, то
Озаровская явилась для неё опра-
вой червонного золота, она от-
крыла людям талант сказительни-
цы. В Москве, в Петрограде, на Ук-
раине слушатели горячо прини-
мали «бабушку Марью Дмитриев-
ну». Шёл 1916 год.
Помню её выступление в боль-
шой аудитории Московского По-
литехнического музея.
Слушателей набралось до трёх
тысяч: студенты, гимназисты, ху-
дожники, учёные.
Марья Дмитриевна вышла на
эстраду. Молодёжь приветствова-
ла её рукоплесканиями и возгла-
сами:
— Здравствуй, милая бабуш-
ка!
Кривополенова ответила тре-
мя истовыми поясными поклона-
ми на три стороны, по старинному
обычаю:
— Здравствуй многолетно и
ты, Москва, юная и прекрасная!
И зазвучала странная, непри-
вычная мелодия, не схожая с рус-
ской песней. Это был голос древ-
ней былины, и слушатели вос-
приняли его сначала как некий
аккомпанемент. Но тут же сразу
вникли в слова, прониклись со-
держанием. Ведь былина из Кие-
ва, Новгорода, Москвы, давным-
давно переселившаяся на Се-
вер, нерушимо сохраняла обще-
русскую родную речь. Кривопо-
ленова, блестящая исполнитель-
ница былин, и сама по себе бы-
ла каким-то чудом и счастьем для
всех, кто видел и слышал её. Ма-
ленькая, худенькая, одетая в тём-
ный, старинного покроя сарафан,
застёгнутый сверху донизу на се-
ребряные пуговки, в тёмном вдо-
вьем повойнике, она была похо-
жа не то на девочку, не то на древ-
нюю старуху. Приехав из дрему-
чих лесов Севера, она не боялась
многолюдной аудитории — на-
оборот, полюбила её, чувствова-
ла себя непринуждённо и всег-
да и везде умела держать её в на-
пряжённом внимании.
Слушатели воочию видели
древних богатырей: Вольгу Свя-
тославича, Илью Муромца, Доб-
рыню, слышали тяжёлую поступь
богатырских коней.
Сказительница рисует карти-
ну вражеского нашествия на Русь:
В солнце знаменье страшное,
В полночь звёзды хвостатые,
Пред зарями земля тряслась,
Шла Орда на святую Русь.
На Руси петухи поют,
Не спит Рязань полуночная,
По стенам не спят караульщики,
По угольным башням дозорщики...
И два, и три часа пела Криво-
поленова, а безчисленная аудито-
рия воочию видела то, что внуша-
ла вещая старуха.
Не раз приезжала Кривополе-
нова в Москву.
Посетила Марья Дмитриевна
Третьяковскую галерею. Шла по
залам усталая, день её начинал-
ся с четырёх часов утра. Но перед
картиной Васнецова «Три богаты-
ря» старуха оживилась, просияла.
— Глядите-ко, — обратилась
она к окружавшим её посетите-
лям. — Жили-были преславные
богатыри. Не сказка-побаска, а
жизнь бывала: Илья-то Муромец
из-под ручки врага высматривает.
На руке у него палица висит, свин-
цом налита, а ему как рукавичка.
И сказительница запела были-
ну:
Вздымет Илья палицу
Выше могутных плеч,
Жахнет палицей впереди себя,
Отмахнёт, отмахнёт созади себя,
Вправо, влево стал настёгивать,
Вражью силу обихаживать...
Взглянув на Добрыню, запела с
улыбкой:
Три года Добрынюшка
стольничал
У князя Владимира в Киеве.
Три года Добрыня в послах живал
У неверных королей, у немецких.
У Добрынюшки вежество
врождённое,
Хитрость-мудрость природная...
В 1921 году Кривополено-
ва в последний раз была в Мо-
скве. Нарком Луначарский изве-
стил Озаровскую, что рад позна-
комиться со знаменитой скази-
тельницей. Его ждали с часу на
час. Луначарский приехал вече-
ром. Озаровская зовёт:
— Бабушка, Анатолий Василь-
евич приехал!
Кривополенова сурово отве-
чает:
— Марья Митревна занята.
Пусть подождёт.
Нарком ждал целый час. Ма-
рья Дмитриевна наконец вышла:
— Ты меня ждал один час, а я
тебя ждала целый день. Вот тебе
рукавички. Сама вязала с хитрым
узором. Можешь в них дрова ру-
бить и снег сгребать лопатой. Хва-
тит на три зимы...
Марья Дмитриевна и наркома
покорила умом и достоинством.
...Вернулась Марья Дмитриев-
на на Пинегу. Снова началась бро-
дячая жизнь сказительницы.
В 1924 году на Пинеге был не-
дород, безхлебица. Опять старухе
пришлось себе и внукам добывать
хлеб в скитаниях по деревням.
Однажды отправилась она в
дальнюю деревню. Возвращалась
оттуда ночью. Снежные вихри
сбивали с ног. Кто-то привёл ста-
руху на постоялый двор. Изба бы-
ла битком набита заезжим наро-
дом. Сказительницу узнали, опро-
стали местечко на лавке.
Сидя на лавке, прямая, спокой-
ная, Кривополенова сказала:
— Дайте свечу. Сейчас запоёт
петух, и я отойду.
Сжимая в руках горящую свеч-
ку, Марья Дмитриевна произне-
сла:
—Прости меня, вся земля рус-
ская.
В сенях громко прокричал пе-
тух. Сказительница былин закры-
ла глаза навеки...
Русский Север — это был по-
следний дом, последнее жилище
былины. С уходом Кривополено-
вой совершился закат былины и
на Севере. И закат этот был вели-
колепен.
Борис Шергин
https://slawa.su
Сказительница
Русского Севера