Упрощенная HTML-версия
«Родовая Земля»
№ 8 (145), август 2016 г.
8 • мнЕниЕ
Н
едавно на новостном ресур-
се лента.ру в рубрике “из
жизни” вышел небольшой
фото-репортаж о нашей се-
мье. моя подруга-фотограф
ольга скворцова, гостившая у нас,
решила не упускать возможность
и поснимать изнутри нашу жизнь,
кажущуюся многим столь необыч-
ной. Ленте её работа показалась
интересной, и вот материал уви-
дел свет. Всё это казалось нам оче-
редной забавой, возможностью
найти единомышленников самим
и показаться им. В общем, всё так
и получилось, правда, с довольно
внушительным прицепом тех, кто
раскритиковал, не понял, осме-
ял, укорил и даже грозился наве-
сти на нас службы опеки детей за
умышленное ухудшение жилищ-
но-бытовых условий несовершен-
нолетнего ребёнка. те коммента-
рии, которые я осилила, могу, по-
жалуй, свести к следующим тези-
сам: “подохнуть со скуки”, “лишить
себя возможностей”, “деревня —
дыра”, “в деревне можно, но не в
российской”, “ребёнок обречён”.
Чем больше я читала подобных
высказываний, тем яснее вспоми-
налось мне введение к книге–ис-
следованию русской деревни ав-
тора марины Громыко. дабы не
пересказывать её мыслей, проци-
тирую.
«Сегодня о крестьянстве, его
прошлом и настоящем задумыва-
ются многие. Не только те, кто
имеетпрямое отношение к дерев-
не, но, наверно, все, кому дороги
судьбы Отечества. Хотят знать,
каким же было оно, крестьянст-
во, раньше, до «раскрестьянива-
ния», до того, как администриро-
вание сверху стало агрессивно вы-
теснять весь его опыт и знания.
А узнать это совсем не-
просто. Ведь длительное время
все учебники вещали лишь о том,
что «положение крестьян стано-
вилось всё хуже». Это определе-
ние повторялось для разных ве-
ков и периодов вопреки всякой ло-
гике, и было совершенно неясно,
как же это крестьянам всё-та-
ки удавалось жить самим и кор-
мить других. В научных работах
подход был, разумеется, глубже.
Там исследовались экономические
процессы, уровень эксплуатации,
За что не любят
русскую деревню?
классовая борьба. Нередко это де-
лалось очень серьёзно и основа-
тельно. Но и там была, как пра-
вило, та же заданность, то же
стремление непременно пока-
зать лишь тёмные стороны и
отрицательные явления. Живая
жизнь крестьянина с его умением
и размышлением отсутствова-
ла. Укреплялось ложное представ-
ление, что «тёмный», «невежест-
венный», «забитый» крестьянин
был пассивен и безконечно скован
в своих действиях. А если он и был
активен, то это был «кулак», с ко-
торым позже и разделались. Чем
больше было сложностей в жиз-
ни современной деревни, тем важ-
нее, по-видимому, было доказать,
как плохо всё было в старину.
При этом неувязки бросались в
глаза многим. Дети слушали рас-
сказы стариков и видели в них сов-
сем не то, о чём говорилось в учеб-
нике. Исследователи видели в ар-
хивных документах иную дейст-
вительность, чем в своих собст-
венных теоретических экскурсах.
Но говорить об этом было невоз-
можно. Между тем «теоретиче-
ское» отношение к крестьянст-
ву, как к тёмной силе, которая всё
что-то недопонимала или вовсе
уже не понимала, имело самое пря-
мое отношение к стилю админи-
стративного управления дерев-
ней. О чём же спрашивать у самих
крестьян, если они ранее погряза-
ли лишь в невежестве? На этой ос-
нове любой администратор с ма-
ломальским образованием счи-
тал возможным с лёгкостью пре-
небречь огромным народным опы-
том в хозяйстве. А о социальных
вопросах что уж и говорить! Ка-
кой тут учёт опыта, если счита-
лось, что крестьяне либо пребы-
вали в забитости, либо при ма-
лейшем послаблении немедленно
начинали превращаться в эксплу-
ататоров, проявляя «частнособ-
ственнические» интересы.
Случилось так, что в своём
высокомерном отношении к кре-
стьянину, к его возможностям
иные современные деятели, хотя
и провозглашали себя выразите-
лями народных интересов, оказа-
лись в одном ряду с худшей частью
надменных аристократов или ог-
раниченных чиновников старой
России, презрительно поджимав-
ших губы в адрес простого мужи-
ка. Именно с худшей частью, по-
тому что не только лучшие из
дворян восхищались крестьян-
скими сметливостью в хозяйст-
ве или художественным творче-
ством. Но даже средние помещик
и чиновник, обладавшие здравым
смыслом, считались с крестьян-
ским опытом и обычаем.
Были и другие предшествен-
ники у современного презритель-
ного отношения к крестьянству.
«Выбившиеся» из деревни новоис-
печённые горожане, устроившие-
ся лакеями в барских домах или по-
ловыми в трактирах (я нарочито
называю именно эти профессии,
так как опять-таки лишь худшая
часть перебравшихся из села в го-
род занимала такую позицию), ус-
воившие внешний «лоск» город-
ской жизни. Это они с лакейской
безцеремонностью называли «де-
ревенщиной» всякое проявление
«отсталости» от сиюминутной
городской моды.
Но были в предшественниках
и благородные критики, искрен-
не желавшие блага крестьянству.
Они с лучшими намерениями под-
черкивали тёмные стороны жиз-
ни старой деревни, чтобы искоре-
нить их, изжить. Часто это дела-
лось с вольным или невольным уси-
лением черноты за счёт художе-
ственных средств либо из-за од-
носторонней горячности публи-
циста. У этих писателей и журна-
листов и доныне черпают свои ар-
гументы те, кто восстаёт про-
тив объективного показа старой
деревни, якобы идеализирующего
крестьянскую жизнь. Отсутствие
глубокого понимания деревни, её
традиций, особенностей сельской
жизни, недостаток настоящего
уважения к крестьянину, его труду
буквально пронизывают всю сов-
ременнуюпрограмму образования.
И стоит ли удивляться при этом,
что, едва-едва подучившись, кре-
стьянский сын спешит бежать из
деревни без оглядки, чтобы обре-
сти более престижную профессию
и городской образ жизни? Итолько
ли материальные условия в этом
виноваты? Тщетно призывает
сельский учитель старшеклассни-
ков остаться в родном селении—
это противоречит всему, что он
же доказывал им на уроках исто-
рии или литературы»
. (марина
Громыко, «мир русской деревни».
—м: «молодая гвардия», 1991.)
книга эта была выпущена в
1991 году, то есть двадцать пять
лет назад. а события, в ней опи-
сывавшиеся, относятся и подав-
но к концу ХIХ века, почти пол-
тора века назад. так вот, похоже,
что восприятие деревни, её воз-
можностей и уклада остаётся всё
тем же, что двадцать пят лет на-
зад, что сто двадцать пять. В соци-
альной сети Вконтакте есть заме-
чательная группа “деревня”, куда
пишут все небезразличные и со-
чувствующие. там ностальгируют,
вспоминают, выкладывают фотог-
рафии из старинных семейных ар-
хивов, фольклор, рецепты — всё,
что так или иначе связано с дерев-
ней. Я не раз наблюдала ситуацию,
когда какой-нибудь расчувство-
вавшийся горожанин, погостив-
ший в деревне месяц, а то и все-
го недельку, взахлёб писал о мы-
слях и чувствах, всколыхнувших
всю его суть. Про переосмысле-
ние ритма и образа жизни, ощу-
щение привычных ценностей на
расстоянии от них, душевную то-
ску, усладу природой, красоту в
простоте, удовольствие в малом и
прочее-прочее. Я умышленно вы-
бираю такие слова, потому что все
описания идут именно в подоб-
ном ключе. так вот такого вдох-
новившегося писателя тут же за-
кидывают сотней комментариев
«а ты попробуй «ходить» в дырку
не неделю, а год и зимой, сразу в
город побежишь». Вот и к нашей
истории, не идеализированно, но
вдохновенно переданной фотог-
рафом, посыпались всё те же ком-
ментарии от «живших и знающих».
наверное, это меня поразило
больше всего. Почему многим лю-
дям до сих пор не приходит в го-
лову, что деревня — это не обяза-
тельно “дырка”? Ведь можно при-
В
городском мире мало че-
го реального. даже про-
блемы, в которые по-
гружен город, созданы
им самим искусственно.
Проблемы перенаселения, про-
бок, парковок, загазованности,
свалок, шума, качества питьевой
воды, воздуха и ежегодных эпиде-
мий гриппа — всё это следствия
извращённой организации жиз-
ни в мегаполисе. Город безчестен
по отношению к селу, агрессивен
к окружающему миру, пуст и без-
смысленн всей своей жизнью.
долгие годы город нагло об-
манывает село. он раздул свою
значимость до небес. значимость
своей продукции. но, по сути, де-
ревня без города проживёт. кряк-
нет, почешет затылок, но пере-
строится и будет дальше жить. Го-
род же без деревни мгновенно
скатится в хаос. он не протянет и
пару месяцев, тем более зимой.
Город навязал наглый и нерав-
ноценный обмен. навязал прод-
развёрстками, раскулачиванием,
жалкими кусками земли по 10–15
соток, налогами на яблони, отсут-
ствием дорог.
как белые люди впаривали ту-
земцам стекляшки и бусы в об-
мен за золото, так же поступает и
город, покупая продукцию кре-
стьян за копейки (часто даже ни-
же себестоимости). он убедил се-
ло, что ему нужны его химические
удобрения, пестициды и раунда-
пы. Убедил, что эта дорогостоящая
дрянь, отравляющая воду и зем-
лю, стоит дорого. Убедил, что без
неё никак не обойтись. Враньё —
наглое и циничное. тысячи лет лю-
ди жили без химических комби-
натов, и плодородие оставалось в
равновесии.
заезжая в глубинку, попада-
ешь словно в виртуальный мир.
дома с провалившимися крыша-
ми, заросшие частоколом берё-
зок поля, грустные дороги с без-
конечным ямочным ремонтом. та-
кое ощущение, что прошла война.
да, была война, и город вдребезги
разгромил сельский уклад жизни.
а тех партизан, что ещё не сдались
и продолжают оказывать сопро-
тивление, давят закрытием школ,
вменёнными налогами и мизер-
ными зарплатами ещё оставших-
ся учителей и врачей. никак не
мог понять раньше: почему бюд-
жетники в крупных городах полу-
чают всегда больше, чем на селе?
теперь понял — война. на войне
в плен не берут. Победителю до-
стаётся всё. Город и забрал всё —
деньги и лучших людей, как тро-
феи.
забрал настолько много, что
теперь не знает, как же распоря-
диться этим добром. он расселил
их по многоэтажным баракам. но
скопление людей в клетушках сво-
их квартир (лишённых осмыслен-
ной деятельности) стало приво-
дить к проблеме досуга. отсюда
разврат, пьянство, наркомания,
самоубийства и наименьшее зло
— культ еды и малоподвижный
образ жизни, приводящие к бо-
лезням. Ценный ресурс, захвачен-
ный в войне, стал пропадать. У гиб-
нущих людей стал включаться ин-
стинкт самосохранения, и они не-
произвольно потянулись обратно
на природу. кто на море, кто в го-
ры, а кто на землю. круг замкнулся.
У людей, живущих на земле,
нет проблем с малоподвижностью
и досугом. В экопоселениях всег-
да есть чем заняться, всегда есть
реальные дела по хозяйству. каж-
дый день востребован, каждый
день позитивная деятельность. и
это не мученье — это счастье, так
как человеку жизненно необходи-
ма деятельность. Жизненно! Чело-
век должен двигаться, дышать чи-
стым воздухом, пить родниковую
воду, чтобы жить долго. Практиче-
ски все долгожители проживают
на земле. Люди же, день за днём
проводящие свои вечера у теле-
визора, лишь укорачивают свою
жизнь.
Урбанизация — это не есте-
ственный процесс. он был орга-
низован, спланирован, направ-
лен. сначала укрупняли сёла, по-
том лишали финансирования, за-
тем проводили оптимизацию. Го-
род использовал тяжёлую артил-
лерию, и деревня пала.
но желание жить на земле не
исчезло, его не истребить, так как
это естественно для природы че-
ловека. Работа на земле — про-
стейший способ реализации твор-
ческих способностей человека.
Это устремление приводит к воз-
никновению вокруг крупных горо-
дов тысяч садовых товариществ
и сотен экопоселений. село, как
птица феникс, полностью проиг-
рав битву городу, опять возрожда-
ется из пепла. Возрождается, опи-
раясь на Родовую память, опира-
ясь на естественное желание лю-
дей жить в гармонии с природой.
Город — выскочка, да, он побе-
дитель, но он чужой. он искусст-
вен по всей своей сути. а жизнь на
земле, она настоящая, она реаль-
ная, она была всегда. Будущее за
такой жизнью.
Володар иВаноВ.
https://new.vk.com
Город начинает сдавать позиции