Упрощенная HTML-версия
• 13
«Родовая Земля»
№ 1 (150), январь 2017 г.
среда обитания
Почему дует ветер? Пото-
му что деревья качаются! Та-
кой геофизической модели
придерживаются многие до-
школьники. Взрослые над
этим посмеиваются и объя-
сняют детям азбучные истины.
Но выясняется, что эти исти-
ны не такие уж однозначные. И
«дошкольная» версия не такая
уж абсурдная. Геофизик Анас-
тасия Макарьева предложила
новую теорию, объясняющую,
почему дует ветер, образуются
ураганы и текут реки.
Н
астя занимается геофизикой,
и у неё очень высокий ин-
декс цитируемости. Это зна-
чит, что на научные статьи с
её участием ссылается чуть
ли не всё мировое научное сооб-
щество. Её работа, опубликованная
в 2008 году в журнале Европейско-
го геофизического союза, стала са-
мой комментируемой статьёй го-
да. В ней на нескольких страницах
объясняется ни много ни мало —
почему дует ветер и текут реки.
— Вот текут реки, реки стека-
ют в океаны — земля наклонена,
поэтому они все туда и стекают.
Вопрос: откуда берётся вода? Вот,
например, истоки Енисея удале-
ны от океана на тысячи километ
ров. Все запасы пресной воды на
суше стекли бы в океан за четыре
года. Значит, нужно, чтобы с моря
постоянно поступал влажный воз-
дух, тогда на сушу будут выпадать
осадки, вода будет попадать в ре-
ки, и таким образом будет проис-
ходить её круговорот. Но каков
физический механизм этого само-
го круговорота, который ответст-
вен за жизнь на суше? Ведь в пу-
стыне ничего подобного не про-
исходит. Вот, например, Сахара:
она расположена на берегу моря,
но ветер дует в обратную сторону
— из Сахары. Он не приносит вла-
ги — наоборот, всё, что в Сахаре
испарит из себя какой-нибудь сак-
саул, уносит в море, которое и без
того влажное. Вот мы и описали
этот механизм.
Идея Насти проста до слёз.
Не наших с вами, конечно, а спе-
циалистов, которые занимались
этим вопросом в течение как ми-
нимум трёх столетий и рассматри-
вали механизм движения воздуш-
ных потоков как тепловую маши-
ну. Даже в школе учат: тут тепло,
тут холодно, воздух расширяется,
становится легче, поднимается, а
снизу подтекает холодный. Но по-
чему на холодные истоки Амазон-
ки постоянно дует ветер с тёплого
океана, а из жаркой Сахары воз-
дух несёт в сторону прохладного
моря? Ведь всё должно быть на-
оборот. Модель, построенная на
перепаде «тепло — холодно», ра-
ботает безупречно только в рай-
оне экватора. Настя предложи-
ла ввести в систему координат не
только температуру, но и конден-
сацию влаги, которая обеспечива-
ет перепад давления.
— Ведь что такое давление?
— риторически вопрошает она.
—Молекулы газа летают и бьются
о нас с вами. А когда водяной пар
конденсируется в капли, эти мо-
лекулы исчезают, и что происхо-
дит? Правильно — давление па-
дает, и воздух со стороны начина-
ет подсасываться, как в пылесосе.
То есть эта самая конденсация во-
дяного пара приводит к пониже-
нию давления и появлению гори-
зонтального подсоса. А где боль-
ше всего конденсация, как вы ду-
маете?
— Над океаном? — я мучи-
тельно вспоминаю школьный
курс физической географии. И
попадаю пальцем в небо.
— Неправильно. Конденса-
ция больше там, где больше испа-
рение. А оно больше там, где рас-
тёт лес. Если океан можно срав-
нить с одной мокрой тряпкой, то
лес представляет собой много мо-
крых тряпок. У леса огромная по-
верхность—много листьев. И там
испаряется больше влаги. Лес пе-
ретягивает на себя канат пони-
женного давления.
Я с изумлением обнаруживаю,
что на самом деле понимаю. Если
суша покрыта лесом, она обеспе-
чивает постоянную зону понижен-
ного давления и действует как на-
сос, тянущий на себя атмосфер-
ную влагу с океана.
Этот баланс устойчив. Пока ле-
са не начали вырубать в массо-
вом порядке, он существовал сот
ни миллионов лет. Все великие ре-
ки мира — результат действия ле-
сного насоса атмосферной влаги.
Но нарушение целостности лес
ного покрова приводит к измене-
нию направления ветра: он начи-
нает дуть не с моря на сушу, а с су-
ши на море. Что приводит к окон-
чательному опустыниванию.
Именно это, по мнению Насти,
и произошло с Австралией. Пред-
ставьте себе цветущий континент,
полностью покрытый лесом, усе-
янный внутренними континен-
тальными озёрами с пресной во-
дой. По данным палеонтологов,
такова была Австралия около ста
тысяч лет назад. И вдруг всё это
практически в одночасье стано-
вится пустыней. Почему? Палеон-
тологи только констатируют факт,
ничего не объясняя. Настя же пы-
тается объяснить. В Австралии по-
являются первые поселенцы. Жи-
вут они около океана, здесь же и
рубят лес. В какой-то момент бе-
реговая лесополоса оказывает-
ся вырубленной полностью. По
Настиной логике, это равносиль-
но тому, как если бы у насоса от-
рубили шланг: ветер немедлен-
но поменял направление и стал
дуть в сторону моря, иссушая цве-
тущий континент. Леса, миллионы
лет покрывавшие Австралию, за-
сохли в течение нескольких деся-
тилетий. Всё произошло молние-
носно. Та же участь постигла Саха-
ру, Южную Африку, нашу Среднюю
Азию. Достаточно только переру-
бить шланг — и всё.
Как заметил один из участни-
ков обсуждения Настиной рабо-
ты, идея «биотического насоса»,
определяющего направление ми-
ровых воздушных потоков, для
метеорологии примерно то же са-
мое, чем в своё время стала для
астрономии идея, что Земля вра-
щается вокруг Солнца, а не наобо-
рот. «Биотический насос» ставит
всё на свои места, закрывая белые
пятна.
— Я теперь кому хочешь мо-
гу объяснить, что такое ураган,
— весело сообщает Настя. — Это
просто обратный взрыв. Вот пред-
ставьте: вы взяли и плюхнули во-
ды на раскалённую печку. Что бу-
дет? Вода испарилась, давле-
ние резко увеличилось, и пош-
ла как бы взрывная волна. А ког-
да происходит конденсация, про-
цесс обратный: давление резко
понижается, и воздух устремля-
ется не на периферию, а в центр.
Вот и ураган! Ведь ураганы и смер-
чи обязательно сопровождают-
ся интенсивнейшими осадками.
То есть там идёт мощнейший про-
цесс конденсации. А закрутка про-
исходит как вторичный резуль-
тат вращения Земли. Это абсолют-
но новый подход к ураганам! Их
же до сих пор рассматривают как
тепловой цикл.
В России ни один из трёх имею-
щихся профильных научных жур-
налов печатать Настины данные
не решился. Сказали: всё у вас не-
правильно, таких вообще нельзя к
серьёзным журналам подпускать.
Идея «биотического насоса» всту-
пает в неразрешимый конфликт
с существующей метеорологиче-
ской теорией.
Идея «биотического насоса»
позволяет делать такую почти не-
вероятную для метеорологии ве-
щь, как долгосрочные прогнозы
погоды. Например, появись эта
теория на несколько лет раньше,
можно было бы просчитать воз-
можность возникновения разру-
шительных ураганов в Южном по-
лушарии.
Все имеющиеся сегодня моде-
ли утверждают, что в Атлантике у
берегов Бразилии ураганов быть
не может. Согласно теории Нас-
ти, там их не было ровно потому,
что Бразилия покрыта лесом, что
обеспечивает равномерную цир-
куляцию воздуха. Но сейчас бра-
зильские леса тотально вырубают.
А это делает ураганы вполне ве-
роятными. «Катарина» 2004 года
— красноречивое тому подтвер-
ждение. Бразильцы до последне-
го момента не верили, что такое
возможно: не бывает у нас ура-
ганов — и всё! В результате были
и жертвы, и разрушения. И, если
верить Насте, бразильцам надо
ждать следующих катастроф —
лес-то продолжают вырубать.
В поисках служения Настя тай-
но от родителей поступила на фил-
фак, на математическую лингви-
стику. Потом перевелась на скан-
динавскую филологию. И быть бы
ей переводчиком и, как она выра-
жается, «достойной личностью»,
если бы не встреча с Виктором Ге-
оргиевичем Горшковым, извест-
ным физиком, читавшим в Поли-
техе курс «Экология человека».
— Всё, что я вам тут рассказы-
ваю, я рассказываю как подмасте-
рье, понимаете? — говорит Нас-
тя. — Вот он — учёный. Это он со-
здал концепцию биотической ре-
гуляции окружающей среды, он
мне показал, какие масштабные
проблемы стоят и в какой мы все
ужасной ситуации находимся. Что
меня привлекало? Что я не к чему-
то позолоченному примыкаю. Тут
надо бороться за справедливость.
— А почему вы вообще ре-
шили пойти в науку?
— Знаете, я и сама недавно
стала задумываться: почему? —
серьёзно говорит Настя. — Поче-
му не скандинавская филология,
которую я с красным дипломом
окончила, а всё-таки геофизика? И
вот теперь я, наверно, могу объя-
снить. Когда мне было лет двенад-
цать, я как-то для себя очень чётко
сформулировала, чего я хочу. Я хо-
чу нести на себе скорбь мира. Вот
именно такими словами. Какая
скорбь мира? Есть ли она? Я тог-
да понятия не имела. Но почему-
то точно знала, что именно этим и
хочу заниматься.
—Скажите, а вы счастливы?
— Если иметь в виду простые
базовые ценности — чтобы близ-
кие не болели, например, — да,
счастлива. Но, понимаете, вви-
ду того, что сейчас происходит
на планете, я теперь столько этой
скорби мира огребла, что она ста-
ла частью моей личной жизни. То
есть между моими интимными
женскими переживаниями, ска-
жем, и моими тревогами о плане-
те нет разницы в силе ощущений,
понимаете? Ну нельзя быть счаст-
ливым, когда так варварски унич-
тожают леса! Если я в новостях
слышу, как какой-нибудь депутат
говорит: «Мы сейчас построим но-
вый деревообрабатывающий ком-
бинат», меня передёргивает, буд-
то я сиамский близнец того дере-
ва, которое первым ляжет на де-
ревообрабатывающий
станок.
Учёный, чьи выстраданные про-
гнозы игнорируются, чьи пред
остережения попираются дейст-
вием в масштабах всего человече-
ства, и в первую очередь в родной
стране, обречён на такие муки, по-
нимаете?
А в самом деле — понимаю ли
я, о чём говорит Настя? Похоже,
идея «биотического насоса» куда
проще, чем желание нести на се-
бе скорби мира.
Ольга Андреева.
«Русский репортёр»,
11 марта 2009, № 9 (88).
Публикуется в сокращении.
www.rusrep.ru/2009/09/
proishozdenie_vetra.
Зелёный пылесос
Новая гипотеза молодого геофизика: ветер и ураганы —
заслуга лесов, а не температуры!