Упрощенная HTML-версия
«Родовая Земля»
№ 7 (157), июль 2017 г.
20 • осознанное родительство
Д
олгое время я не могла
понять, почему вокруг
так много родителей,
обеспокоенных ранним
развитием своих малы-
шей, фанатично гонящихся за до-
школьными чтением, математи-
кой, логикой, хореографией, му-
зыкой и рисованием, и почему их
вообще нет среди родителей под-
ростков.
Ведь все дозы внимания, по-
ощрения, восторга и надежд, ко-
торые из щедрого семейного уша-
та изливаются на малышей, вся эта
гордость, внимание, «с ног сбива-
юсь, чтобы успеть на все кружки и
занятия» и кучи фоток с детсадов-
ских утренников так нужны на-
шим подросткам, которым без пя-
ти минут — уже в жизнь, на рабо-
ту, в семью и строить свой собст-
венный дом! И если любой ребё-
нок, посещающий школу, научит-
ся там и так всему тому, что пред-
лагают многочисленные кружки,
то подростку — потрать родите-
ли на него столько времени и вни-
мания, как в раннем детстве —
очень бы повезло.
Но почему-то при переходе
в класс эдак третий всё затихает.
Остаются только профессионалы
— спортсмены, музыканты, участ-
ники серьёзных вокально-инстру-
ментальных и танцевальных кол-
лективов. А остальные — все эти
милые, похожие на мишек, вос-
питанники различных «Ладушек»,
«Солнышек», «Ручейков» и прочих
развивающих центров — где они?
По моему мнению, ответ прост
и страшен. Он упирается в вопро-
сы эгоизма. Родительского.
Когда ребёнок мал и весело то-
пает куда угодно, нам с ним понят-
но, просто и «на одной волне». Ку-
да смотрят родители, туда бегут и
маленькие ножки. Но когда лич-
ность потихоньку расправляет
плечи и осваивается в этом мире,
начинает испытывать собствен-
ные, никем не продиктованные
желания, возникает своеобраз-
ный «конфликт версий». И если со
всеми этими милыми «топотушка-
ми» и прочими ладушками роди-
тель чувствует абсолютное приня-
тие, то проявления личности рас-
тущего ребёнка сводится большей
частью к «брось, это несерьёзно»,
«снова глупостями занимаешься»,
«на что ты тратишь своё время?»,
«не смей перечить родителям»,
«мы все желаем тебе добра», «ты
нам ещё спасибо скажешь», а так-
же: «закрой рот», «ты меня до ин-
сульта доведёшь»...
Как правило, увлечение «раз-
витием» затихает к окончанию на-
чальной школы, и там уже каждый
идёт своей дорогой — родители
и их подросшие, ставшие «непра-
вильными» дети, которым вдруг
«ничего не надо», которые «ничем
не интересуются».
Откровенно говоря, я встреча-
ла совсем немного родителей, ис-
кренне довольных своими деть-
ми, принимающими их такими, ка-
кие они есть, без досады и умал-
чиваемых компромиссов, как бы-
ло с их младенческим плачем, зуб-
ками, «покаками» и вывернутой
на себя кашей. В большинстве слу-
чаев подросший ребёнок превра-
щается в прогоревший проект,
утонувший нерентабельный фи-
лиал конторы собственного роди-
теля. Ведь когда всё только начи-
нается, к ребёнку относишься как
к лучшей части себя, к непорочно-
му вместилищу огромного потен-
циала, использовать который ре-
шается так… Так, как НУЖНО, ко-
нечно же.
Большинство родителей сты-
дятся своих подростков. Они ведь
не такие, как хотелось бы: совсем
не та чистая тетрадь, которую мы
начинали, бывало, в собственном
детстве, с чётким намерением пи-
сать в ней только на «отлично».
Они «ничего не умеют» и интере-
суются не тем, чем надо. Они мало
читают и проводят много време-
ни в соцсетях. Они пишут с ошиб-
ками, дерзят, не убирают в своей
комнате и вообще непонятно, что
с ними будет в этой жизни.
Если честно, я тоже так дума-
ла какое-то время, пока однаж
ды не поймала себя на мысли,
что он, ещё ничего не сделав, уже
просто раздражает меня. И на вто-
рой мысли: это, наверное, одна из
самых больших трагедий во всех
семьях, которая разрушительно
действует не только на жизнь это-
го юноши, а и его собственных бу-
дущих детей. Я рассматривала его
не как его самого, а как стропти-
вый убыточный филиал моего го-
ловного офиса, нарушающий кор-
поративный стиль, философию и
идеологию, принятые в моём до-
ме, в моей семье. И вот тогда у нас
всё стало иначе.
1. Я принимаю сына таким,
какой он есть, со всеми его
качествами, которые мне от-
чаянно хотелось бы в нём
искоренить
Есть ряд правил, которых мы
придерживаемся все: например,
никогда не говорим плохие слова,
даже «чёрт» и «задница» в стенах
нашего дома не звучат. Ещё нуж-
но чистить зубы два раза в день и
каждый день надевать новую пару
носков и белья. Но очень многое
другое (фильмы, музыка, общение
с друзьями, социальные сети) —
его личное дело. Не только его до-
стижения — мои достижения, но
и его страх — мой страх, его сла-
бость — моя слабость. Часто мы
отказываем нашим детям в праве
на личные антипатии, обиду и ра-
зочарования, относясь как к робо-
там, обязанным выполнять коман-
ды и слушаться, а также любить
только то, что любим мы.
2. Я слежу за тембром свое-
го голоса и интонациями
Подростки так устроены, что
при общении с родителями слы-
шат, как в первые месяцы своей
жизни, интонацию, а потом уже
слова. И иногда за жёсткой инто-
нацией весь смысл сказанного те-
ряется. Фразу «давай скорее, мы
опаздываем» можно сказать сов-
сем по-разному.
3. Я перестала воспитывать
и делать замечания
Исключения: нехорошие сло-
ва, зубы, носки. Это годилось до
поры до времени — делай то, не
делай этого. Я ведь желаю тебе до-
бра. Потому что я так сказала. Ре-
бёнку было комфортно быть ведо-
мым, и указания родителей вос-
принимались как помощь. Но в
определённом возрасте потреб-
ность в постоянных замечаниях
отпадает. Нас раздражает, что на-
ши дети делают часто то, что мы
считаем им не нужно делать. Но,
если честно, сколько же мы са-
ми делаем того, что не нужно де-
лать! Едим сладкое на ночь и си-
дим в соцсетях, любим поболтать
и побездельничать перед телеви-
зором. Подросток — такой же че-
ловек, как мы.
4. Ежедневно я даю ему
личное время
Когда мой сын приходит из
школы, я кормлю его, он моет по-
суду и потом имеет гарантирован-
ное время для себя. В школе у не-
го по шесть-семь уроков, это до-
вольно тяжело, в первую очередь,
морально. И у него есть то время,
когда его никто не будет трогать,
упрекать и советовать, чем можно
было бы заняться.
5. Для внешнего мира мы —
команда
А членов своей команды не
предают и не наезжают на них при
неприятелях. Мы можем устраи-
вать разбор полётов, только хо-
рошо спрятавшись от посторон-
них глаз и ушей. Сын точно знает,
я—на его стороне, я не брошу его
один на один с его идиотским по-
ступком. Поступок мы раскрити-
куем, разберём на составляющие,
а его самого — нет. У него в этом
большом мире очень классный и
верный проводник. Мне можно
доверять. Его не имеет права вос-
питывать никто, кроме учителей в
школе и родителей. Даже если он
не прав, на людях прошу за него
прощения я, а устраиваю разбор-
ки дома, тщательно пресекая по-
пытки родственников, знакомых,
прохожих дать советы. Это толь-
ко кажется, что мир добр по отно-
шению к детям. Они в какой-то мо-
мент становятся необычайно уяз-
вимой частью общества, многие
— от дальних родственников до
попутчиков в общественном тран-
спорте — относятся к подросткам
с необъяснимой раздражённой
предвзятостью («ишь какой выма-
хал», «ничего, подождёшь»), слов-
но обвиняя в краже умилительно-
го малыша, которому все раньше
улыбались и дарили конфетки.
6. Я слежу за тем,
как отношусь к другим
людям, к окружающему
миру, к жизни
Невозможно воспитать слова-
ми — ребёнок копирует поведе-
ние родителей. Невозможно ожи-
дать уважения и доброжелатель-
ности от того, кто каждый день ви-
дит ругающихся родителей. Не-
возможно научить не врать тому,
кто сам часто нарушает своё сло-
во. Не может быть спокойного,
уравновешенного ребёнка у исте-
рической матери («подсевшие»
тихие дети на фоне буйных роди-
телей кажутся спокойными, но это
не та уравновешенность, о кото-
рой я говорю).
7. Поскольку у нас не так
много времени для общения,
я устраиваю сыну «приёмные
часы»
Это время, когда мы, как на ра-
бочей планёрке, можем обсудить
ход дел и выразить пожелания и
замечания к работе друг друга.
Ничего личного, просто рабочие
вопросы: всего ли тебе хватает,
сколько что стоит в школьной сто-
ловке, нужно ли мне подойти по-
говорить с учителями, хорошо ли
Они мало читают, пишут с ошибками, дерзят… И вообще непонятно, что с ними будет в жизни
Родительский эгоизм
пишут твои ручки и нужно ли по-
мочь обернуть учебники, какие
трудности в учёбе, помочь ли най-
ти лекции по новым темам (осо-
бенно, если они скучные); давай
подумаем, хватит ли твоих сил или
нужно искать помощь репетито-
ра, высыпаешься ли ты, как ты се-
бя вообще чувствуешь... Некото-
рые обязанности сыну не по душе,
но у нас есть возможность спокой-
но и по-деловому их обсудить и в
зависимости от школьной нагруз-
ки перераспределить. И нас никто
не будет перебивать. Сын, не бо-
ясь неадекватных реакций, мо-
жет спокойно озвучить то, что его
не устраивает в жизни, что хоте-
лось бы поменять, где он сомнева-
ется, где ему хорошо. Я объясняю,
где могу содействовать, а где нет
(и по каким причинам). Во время
этих совещаний мы спокойны и
открыты друг другу, у нас получа-
ются очень классные конструктив-
ные беседы. Если нам нечего обсу-
ждать, мы включаем фильм, кото-
рый он хочет мне показать, и мы
его смотрим, а потом обсуждаем.
8. Я не ведусь
на провокацию
Подросток — это маленький
хищник, который из ласкового
котёнка превращается в сильно-
го зверя с новыми инстинктами.
И иногда порыкивает. Тут очень
важно заткнуть в себе родителя,
который «не допустит» и понять
одну простую вещь: все мы раз-
ные в разный период своей жиз-
ни. Всему своё время. У подрост-
ков просто время такое сейчас —
порыкивать.
9. Я уважаю тело подростка
Ему самому странно, что всё
так поменялось — вымахало, вы-
тянулось, на ногах появились во-
лосы. Ломается голос и пахнут
подмышки. Иногда хочется это всё
спрятать, ведь это уже не тот ма-
ленький мальчик, достойный люб-
ви по умолчанию. Если эти ноги,
волосы и подмышки съели лю-
бовь по умолчанию, может, они
плохие и их нужно стесняться?
Моя работа заключается в весё-
лом одобрении всего происходя-
щего с телом моего сына. Ещё я
держу полную уважения дистан-
цию. Она распространяется не
только на тело, но и на личные ве-
щи. Я не имею доступа к белью, к
носкам и стараюсь пореже прика-
саться к его полкам в шкафу.
10. Я думаю о его будущем,
ориентируясь на его жела-
ния, мечты и внутренний мир
Мне абсолютно всё равно, чем
мой сын хочет заниматься в жиз-
ни (кроме незаконного, конечно),
моя задача — показать ему, как с
помощью того, что ему нравится,
можно зарабатывать деньги. Я ве-
рю, что деньги можно заработать
на всём, когда что-то действитель-
но нравится. Я ищу ему варианты
со специальностями в разных уни-
верситетах и техникумах, где учат
тому, что ему нравится, мы вме-
сте изучаем сайты вузов, смотрим
видео и фото с разных факульте-
тов, изучаем описания профессий
и сайты с объявлениями о работе,
где видно, кто сейчас востребован
и сколько за это платят. Когда мне
попадается на глаза то, что, кажет-
ся, будет интересным ему, кидаю
ссылки в скайп. Когда он не может
определиться, мы останавливаем-
ся на нескольких вариантах, прос-
читываем, как оно — и будущее
видится уже вполне конкретным.
Ольга Яценко.
http://d-yatsenko.livejournal.
com/187921.html