Упрощенная HTML-версия
• 27
«Родовая Земля»
№ 2 (175), февраль 2019 г.
иСТоКи
узыка… Это то,
что возвышает на-
шу душу, уводит от
суеты, сонастраи-
вает с ритмами и звуками приро-
ды, делает нас прекраснее, доб-
рее, чище. Успокаивая, звучит она
в детстве ласковой маминой колы-
бельной и потом не покидает нас,
утешая в горе, сорадуясь в счастье,
помогая в труде. Так и идёт она
с нами по жизни… и среди дел,
проблем, забот, когда в суете прев-
ращаешься порой в какого-то би-
оробота, вот тут, тихо ступая, при-
слоняется к нашим душам музыка,
возвращая нас самим себе.
Вот поэтому всегда, во все вре-
мена, у всех народов были свои
странствующие музыканты-хра-
нители мудрости, целители, про-
роки. В одной из старых газет «ба-
бушкины рецепты» (№ 51) прочи-
тала статью о кобзарях (Петри-
ченко и.н. «народной музыки це-
лительная сила. Кобзари и лирни-
ки»), в ней описывались жизнь и
творчество таких музыкантов.
В Древней Греции музыкант
Терпандр излечивал своим пени-
ем и игрой на лире целые горо-
да. однажды он сумел остановить
восстание с помощью песни, ус-
мирив разгневанных людей. Сре-
ди подобных музыкантов в раз-
ных странах были гусляры, лирни-
ки, кобзари. Многие из гусляров и
кобзарей были незрячими. В на-
роде считалось, что кобзарь обла-
дает внутренним зрением, быва-
ли случаи, когда музыкант-пророк
мог вылечить больного человека
одним лишь наложением рук.
Часто, слушая музыканта, люди
плакали. Слёзы, вызванные песней
кобзаря, были показателем её воз-
действия на душу слушателя: сопе-
реживая, сочувствуя герою песни,
слушатель испытывал силу катар-
сиса—духовного очищения через
сострадание. Возможно, в этом за-
ключалась особая функция кобзар-
ских песен — духовное и душев-
ное оздоровление людей.
Легенды утверждают, что са-
ми кобзари не болели ничем, жи-
ли значительно дольше обыч-
ных людей, несмотря на постоян-
ные скитания, сон на сырой зем-
ле, нерегулярное питание, голод,
постоянное нахождение в не-
благополучных районах (там, где
были войны или свирепствова-
ли эпидемии). залогом мощной
внутренней жизненной силы бы-
ла огромная вера кобзаря в Выс-
шую реальность, Всеобщие зако-
ны жизни, данные от бога.
залогом собственного здоро-
вья многие музыканты считали и
сам музыкальный инструмент.
В песнях кобзарей было раз-
личное сюжетное наполнение. ис-
полняя историческую песню или
думу о каком-либо славном сраже-
нии, кобзарь настраивал воинов
на бой; чтобы потешить и снять на-
пряжение, образовавшееся под
воздействием трагической песни,
кобзарь мог исполнить шуточную
или танцевальную мелодию. Му-
зыка, донося до сердца слушателя
каждую мысль и каждый оттенок
чувствования, действовала тера-
певтически, очищая человеческую
душу от скверны.
И в довершение притча
«Кобзарь и кобза».
Давно это случилось, в забы-
тые времена.
В одном из полтавских сёл гар-
цевал на коне по улочке местный
богач. и заметил он вдруг, как со
двора по левую руку начало лить-
ся какое-то сияние, а потом уви-
дел дивчину, которая брала из
колодца воду. она сияла красо-
той, будто ясный месяц, что льёт
приятные глазу прохладные лу-
чи. Лицо красавицы походило на
лодии, счастливой и свободной,
как степной ветер, и, как он, без-
заботной, среди пёстрого и широ-
кого гула жизни, среди то груст-
ного, то величавого напева народ-
ной песни всё чаще, всё настой-
чивее и сильнее прорывалась ка-
кая-то за душу хватающая но-
та. «Так, так, мой мальчик, —мы-
сленно ободрял Максим, —насти-
гай их среди веселья и счастья...»
Через минуту над заколдо-
ванной толпой в огромной зале,
властная и захватывающая, сто-
яла уже однатолько песня слепых...
— Подайте слипеньким... ра-
ди Христа.
Но это уже была не просьба о
милостыне и не жалкий вопль, за-
глушаемый шумом улицы. В ней
было всё то, что было и прежде,
когда под его влиянием лицо Пет-
ра искажалось и он бежал от фор-
тепиано, не в силах бороться с
её разъедающей болью. Теперь он
одолел её в своей душе и побеждал
души этой толпы глубиной и ужа-
сом жизненной правды...
Это была тьма на фоне яркого
света, напоминание о горе среди
полноты счастливой жизни... Ка-
залось, будто удар разразился над
толпою, и каждое сердце дрожа-
ло, как будто он касался его свои-
ми быстро бегающими руками. Он
давно уже смолк, но толпа храни-
ла гробовое молчание.
Максим опустил голову и ду-
мал: «Да, он прозрел... На место
слепого и неутолимого эгоисти-
ческого страдания он носит в ду-
ше ощущение жизни, он чувствует
и людское горе, и людскуюрадость,
он прозрел и сумеет напомнить
счастливым о несчастных...» И
старый солдат всё ниже опускал
голову. Вот и он сделал своё де-
ло, и он недаром прожил на свете,
ему говорили об этом полные силы
властные звуки, стоявшие в зале,
царившие над толпой...»
Музыкотерапия получила сей-
час во всём мире широкое призна-
ние. Музыка помогает снять на-
пряжение, обрести внутреннюю
гармонию, покой. В таком состо-
янии человеческому организму
легче самовосстанавливаться.
С теплом и любовью
ольга мАкАровА
дер. Цибино, Воскресенский район,
Московская область
О лечебной музыке кобзарей
раскрытую лилию; двигалась она
плавно, будто лебёдушка; исходи-
ли от неё запахи красочного луга,
и вся она, казалось, была богиней
— покровительницей весенних
гуляний. и, видя эту восхититель-
ную красавицу, богач воскликнул:
«Кто она? Это же самая совершен-
ная красота, которая когда-либо
выходила из-под рук Творца!» Вос-
пламенившийся порывом явив-
шейся любви богач перескочил на
коне через ворота.
Дивчина испугалась лихача,
бросила вёдра и забежала в хату.
Вышли из хаты встретить неожи-
данного гостя старенькие роди-
тели.
— отдайте за меня вашу доч-
ку-голубку, — сказал им богатый.
— Дам за неё столько денег, что
хватит вам и век свой безбедно
дожить, ещё и остальных детишек
поднять.
родители согласились.
Через неделю сыграли пыш-
ную свадьбу. отвели молодых в
комору. Приблизился богатей со
страстным желанием обнять из-
бранницу, а дивчина — вот те раз!
— вмиг превратилась в безобраз-
ную, побитую оспой старуху. от-
прянул — она снова стала краса-
вицей. он снова к ней—всё повто-
рилось. испугался человек, позвал
родичей. а они как увидели такое,
давай его в один голос учить: «Это
ведьма. немедленно отвези её к
родителям и забери деньги».
Схватил он бедненькую за ру-
ку, выволок голую во двор, а со
двора на улицу.
Проходил по той улице какой-
то милосердный странник. Дивчи-
на, чья красота была дивом света
и казалась воплощением волшеб-
ной силы, ища защиты, метнулась и
прижалась к его груди. а он завол-
новался вдруг, как луговые травы в
тот миг, когда набежит ветер, обнял
красавицу и сказал богачу:
—отдай её мне.
A тот ему:
— Как это — отдай?! Я за неё
родителям кучу денег заплатил.
а добросердный ему:
— Я, — говорит, — сегодня
своё имение продал и нёс деньги
на монастырь, так вот возьми за
красавицу.
Денег было немало. обрадо-
вался богач и согласился на торг.
Только сказал:
— не могу я смириться с мыс-
лью, что ты ежедневно будешь лю-
боваться красотой той, чьё тело
сияет будто золото.
—и что?
— Последнее условие. Так и
быть, продам тебе её, если ты со-
гласишься, чтобы мои слуги выко-
лоли тебе глаза.
— Согласен я и на это, — ре-
шительно сказал богомол.
«Гибнет век, время течёт и во-
лосы серебрит…» Прошло нема-
ло лет с того дня, как богач про-
дал божественной красоты дивчи-
ну. С тех пор его сердце не поки-
дала ни на миг тревога, что бы он
ни делал.
Как-то летом поехал он на яр-
марку торговать. Слышит вдруг —
где-то возле ворот музыка звучит
и сбегаются отовсюду к источни-
ку чудесных звуков люди. «Дай, —
думает себе богач, — и я посмо-
трю, что там такое». Приложив не-
мало усилий, протолкался сквозь
толпу. Смотрит — сидит на табу-
реточке слепой музыкант, на нём
сорочка-вышиванка белая, на ко-
ленях музыкальный инструмент
— чудо-кобза, а от неё — сияние
волшебное исходит, будто утрен-
няя заря улыбается. звенит бого-
певчая кобза, а кобзарь бодрень-
ко поёт, прогоняет отчаянье, жа-
лость развеивает.
Пока тот играл да пел, присмо-
трелся богач к музыканту и… да-
да, он не ошибся! Перед ним сидел
неожиданный покупатель чардив-
чины. Как только музыка стихла,
богач подошёл к кобзарю и несме-
ло заговорил:
— Я узнал тебя. Узнаёшь ли и
ты меня?
—Да, —сказал кобзарь, —уз-
нал я твой голос. Как поживаешь?
— Лучше не спрашивай, —
горько-тяжко вздохнул богач. —
С того самого дня, как отпустил я
от себя волшебную пташку, кошки
скребут у меня на душе и на серд-
це горько, и не могу найти покоя.
Смахнув рукавом со щеки ску-
пую мужскую слезу, он вдруг спро-
сил:
— а где же та, что затмевала
своим сиянием целый свет?
— а ты и не догадываешься?
—нет.
— Вот она, — кобзарь нежно
провёл ладонью по струнам коб-
зы.
—Продай её мне! — взмолил-
ся богач. —отдам тебе за неё всё,
что имею.
— Кобза принадлежит тому,
кто умеет на ней играть, — отве-
тил слепой музыкант. — Это не
собственность, это сама любовь.
Умеешь играть — бери. Ведь про-
изошла божественная встреча, и
уже никто не в силах нас разлу-
чить. Я — половина, кобза — по-
ловина; наше единение творит му-
зыку, песню, любовь. Если ты на-
стаиваешь, можешь взять её, но
это уже будет мёртвая кобза, а я
буду мёртвым кобзарём.
ничего не ответил ему богач.
Смущённый, он отошёл. а чудный
музыкант заиграл на кобзе и запел
новую песню, прославляя божест-
венное чувство.
* * *
Есть прекрасная повесть у
В. Короленко «Слепой музыкант».
она заканчивается выступлением
покинувшего свой дом музыканта:
«Живое чувство родной приро-
ды, чуткая оригинальная связь с
непосредственными источника-
ми народной мелодии сказывались
в импровизации, которая лилась
из-под рук слепого музыканта. Бо-
гатая красками, гибкая и певучая,
она бежала звонкою струёю, то
поднимаясь торжественным гим-
ном, то разливаясь задушевным
грустным напевом. Казалось по
временам: то буря гулко гремит
в небесах, раскатываясь в безко-
нечном просторе, то лишь степ-
ной ветер звенит в траве, на кур-
гане, навевая смутные грёзы о ми-
нувшем.
Старик слушалиждал. Онболь-
ше, чем кто-нибудь другой в этой
толпе, понимал живую драму этих
звуков. Ему казалось, что эта мо-
гучая импровизация, так свобод-
но льющаяся из души музыканта,
вдруг оборвётся, как прежде, тре-
вожным, болезненным вопросом,
который откроетновуюрану в ду-
ше его слепого питомца. Но звуки
росли, крепли, полнели, станови-
лись всё более и более властными,
захватывали сердце объединённой
и замиравшейтолпы.
И чем больше прислушивался
Максим, тем яснее звучал для не-
го в игре слепого знакомый мотив,
это она, шумная улица. Свет-
лая, гремучая, полная жизни вол-
на катится, дробясь, сверкая и
рассыпаясь тысячью звуков. Она
то поднимается, возрастает,
то падает опять к отдалённо-
му, но неумолчному рокоту, оста-
ваясь всё время спокойной, кра-
сиво-безстрастной, холодной и
безучастной. И вдруг сердце Мак-
сима упало. Из-под рук музыкан-
та опять, как и некогда, вырвал-
ся стон. Вырвался, прозвенел и за-
мер. И опять живой рокот, всё яр-
че и сильнее, сверкающий и под-
вижный, счастливый и светлый.
Это уже не одни стоны личного го-
ря, не одно слепое страдание. На
глазах старика появились слёзы.
Слезы были и на глазах его соседей.
«Он прозрел, да, это правда — он
прозрел», —думал Максим.
Среди яркой и оживлённой ме-