Упрощенная HTML-версия
«Родовая Земля»
№ 8 (181), август 2019 г.
8 • образ жизни
Н
есколько десятков се
мей из Европы броси
ли свою комфортную
жизнь и перебрались в
глухую деревню под Уг
рой. Корреспондент «Рабочего пу
ти» съездил к ним в гости, чтобы
посмотреть, как обосновались но
восёлы, и спросить у них: «Зачем?»
В Староселье очень любят пре
зидента Путина. А как иначе? До
роги здесь отродясь не было. До
бирались всегда с приключени
ями: в сухую погоду на вездехо
дах, в остальное время сплавом
по реке. Чуть ли не день тратили,
пока догребёшь… А потом тер
пение жителей Староселья лопну
ло: они стали писать письма во все
инстанции и даже дозвонились
на прямую линию с Президентом.
После этого деревенька на грани
це Смоленской и Калужской обла
стей попала в федеральную про
грамму. «Да не в простую, а в золо
тую»—как написали бы в сказках:
сначала на старосельскую дорогу
выделили 60 млн. рублей, а потом
бюджет «дотянули» до 90.
— Даже разворотное кольцо
сделали. Чтобы автобусы, которые
у нас будут ходить в перспективе,
могли разворачиваться, — улыба
ется Дмитрий Синельников.
В сельской администрации его
называют старостой деревни. Ста
росельцы зовут «мэром». На вид
Синельникову лет 35. У него смуг
лая кожа и белоснежные зубы. Мы
сидим с ним на веранде его дома.
Вокруг нас носится рыжий шпиц
по имени Порш.
— Как я понимаю, вы пришли
сюда одним из первых…
— Всю эту историю начал мой
отец, его тоже звали Дмитрием.
Он работал геологом в Мали, Бу
рунди, Уганде… Свой первый год
жизни я вообще-то провёл в Ал
жире. Но потом идеология и стра
на начали разваливаться, и отец
подался на вольные хлеба, ска
жем так. Душа просила простора,
и он захотел дачу. Понятное дело,
шесть соток его не устраивали. Он
мечтал о доме в деревне.
Друг посоветовал: «Слушай,
по Угре — куча брошенных де
ревень. Поищи там!» Так мы на
шли Староселье в Смоленской об
ласти. Дороги нет, электричества
нет, но отца это не остановило.
С 1988 года мы обосновались
здесь: сначала только лето прово
дили, потом переехали насовсем.
— И много тогда людей про
живало в Староселье?
— Домов тогда было (дела
ет паузу, поднимает глаза, счита
ет. —
Прим. авт.
)… Раз, два, три
— Палыч, четыре — Шиловы, пя
тый — тёть Вера… У неё сын бо
лел сильно, жил на таблетках, зато
наизусть всего Задорнова знал. Из
соседей были только Марь Иван
на с Анатолием Азаровичем. Марь
Иванна родилась в Староселье,
здесь пережила войну…
— Как же вы сюда добира
лись?
— «Такса» была — три бутыл
ки водки трактористу из Слобод
ки. Он забрасывал нас сюда, но до
самого Староселья ещё нужно бы
ло дойти пешком... Тракториста
звали Корней. Он был славен тем,
что урожай на комбайне собирал
влёт! Но, когда выходил из каби
ны, люди его ловили — на ногах
не стоял.
Зимой приходилось вывозить
из Староселья всё. Самые голод
ные годы, конец 80-х — начало
90-х, сильно воровали. Ложки и
чайник, помню, мы прятали на се
новале. Это сейчас у меня в доме то
ли пять, то ли шесть телевизоров, а
тогда главным «гаджетом» была ке
росиновая лампа. Вру, ещё приём
ник. Однажды отец поймал угон
щиков. Милиция ему в качестве
благодарности за поимку опасных
преступников подарила приёмник.
Позвонить можно было в Сло
бодке — за 8 километров. Пом
ню, иду к родительским друзьям
—Седаковым. И тёть Тамара орёт:
«Москва на проводе! Быстрее, Ди
ма!»
— Послушайте, но вы же ре
бёнком сюда переехали. Обыч
но дети любят свою деревню до
определённого возраста. Потом
им становится скучно…
— Так получилось, что я вось
милетним ребёнком влюбился в
эти места. И больше никуда из Мо
сквы не ездил. Помню, родствен
ники взяли мне тур—речной кру
из по «Золотому кольцу»…Я увле
кался техникой и с удовольствием
прокатился бы на теплоходе. Но
это было лето 1992 года. Отец ак
тивно занялся фермерством, даже
трактор купил. Ну какой тут теп
лоход, когда под навесом у дома
трактор стоит?
Конечно, я остался в Старосе
лье. К 1995-му деревня загнулась
окончательно. Остались только
мы с отцом. Однажды глава ад
министрации вызвал его к се
бе и предложил открыть охотхо
зяйство. Помню, как я, мальчиш
ка, «пропал»… Я всегда увлекал
ся внедорожными транспортны
ми средствами: от резиновой лод
ки до космического корабля. А тут:
охота, оружие, снегоходы, везде
ходы… «Батя, соглашайся!» И он
поддался на мои уговоры. Охот
хозяйство отец позже переформа
тировал в заказник. За свои сред
ства привозил в Староселье учё
ных. У нас же под боком Калуж
ская область, и там шикарный на
циональный парк «Угра». Мы то
же хотели создать такой, только в
верхнем течении реки. В 90-е до
шли до губернатора Смоленской
области, но всё заглохло… У меня
оставалась ещё одна детская меч
та — колонизация...
—Откуда это? Из книг?
—А пёс его знает, — вдруг по-
простому отвечает он. И подпира
ет голову рукой. — Натура у меня
такая: прийти туда, где нет ничего,
и сделать что-то.
— Как в Староселье?
— В детстве я взахлёб слушал
рассказы Марь Иванны. «Смотри,
Димочка, — говорила она. — Вот
наше Староселье. В полутора ки
лометрах было Рубцево, ещё в по
лутора — Веселево. Дальше шло
Большое Веселево, а потом—Ма
лое Веселево. Вот так-то». И я бро
дил по урочищам, вспоминал её
рассказы и всегда хотел эти ме
ста возродить. Поначалу мы с от
цом зазывали сюда беженцев. Но
дело как-то не пошло. В 2000-х по
пробовали предложить эти места
иностранцам. То, что было даль
ше, — просто фантастика. До сих
пор не верю.
В 1995 году мы жили здесь
с отцом вдвоём. А сейчас — се
мей сто. Иностранцы, судя по все
му, соблазнились экологической
чистотой Староселья и больши
ми пространствами. У каждого —
участок минимум в гектар, на ко
тором они строят своё Родовое
поместье. Как правило, кроме до
ма и огорода есть сад, собствен
ный лес и пруд.
Я выхожу за пределы участка
Синельниковых в надежде кого-
нибудь увидеть, но вокруг — ти
шина и лес.
— Это всё потому, что участ
ки большие и расстояния тоже, —
говорит Дмитрий, выгоняя из-под
«Старосельская
сказка»
Как живут иностранцы в смоленской деревне
навеса квадроцикл.
Сажусь позади и планирую
смотреть по сторонам. Но пока
староста деревни «с ветерком»
везёт меня по ней, я даже не могу
открыть глаза — кажется, что ско
рость сумасшедшая. На самом де
ле—всего несколько десятков ки
лометров в час. Поэтому я не уви
дела участок Дмитрия Гордеева,
кандидата сельскохозяйственных
наук, который выращивает салаты
и поставляет их в модный москов
ский ресторан «LavkaLavka». И по
местье Дениса Забавского тоже не
увидела — руководителя «Фест-
оркестра», который выступает
не только на площадках Старосе
лья, но и в Лужниках, и в Большом
концертном зале Администрации
Президента…
Когда квадроцикл останавли
вается и я распахиваю глаза, пере
до мной стоит златоволосая жен
щина средних лет в малиновой
футболке.
— Здравствуйте! Меня зовут
Надежда Обри, — говорит она,
протягивая мне руку, и я улавли
ваю чуть слышный акцент. — А
как вы узнали о Староселье? Что
бы вы хотели написать о нас? Мы
вам интересны как оригиналы?
Или чуть-чуть как «маргиналы»?
Я улыбаюсь её шутке и пы
таюсь рассмотреть, что написа
но у неё на футболке. Но надпись
слишком длинная, и мне не сразу
удаётся.
—Не совсем, —наконец отве
чаю я хозяйке поместья. — В Смо
ленской области много умираю
щих деревень. С каждым годом
всё больше. Принято считать, что
из деревни все бегут. А вы — на
оборот…
—Отлично! Давайте присядем
в тенёчек. Хотите попить? Я толь
ко что сварила варенье из яблок.
Если разбавить его водой, полу
чится замечательный лимонад…
Надежда разворачивается, и
я наконец читаю надпись на фут
болке: «Не нужен нам берег турец
кий. Теперь с нами Крым и снеж
ные Сочи. Любимая наша, родная
страна!»
— Какая у вас замечательная
футболка, — говорю я, присажи
ваясь на краешек стула в саду.
—Правда?—Кажется, хозяйка
светится от счастья. —Я специаль
но для вас надела. На отдыхе купи
ла этим летом. Вероятно, вас инте
ресует, почему я уехала из Швейца
рии? Я прожила там 21 год…
— Для начала — как вы там
оказались? Вы ведь русская…
Надежда пожимает плечами:
— Я вышла замуж. Будучи сту
денткой, работала гидом и одна
жды познакомилась с молодым
человеком... Моим рабочим язы
ком был немецкий. Я окончила
институт имени Мориса Тореза.
Правда, волею судьбы оказалась
во французской части Швейца